« Я на Него гляжу, Он на меня, и нам так хорошо друг с другом…»
Восторг Встречи. Однажды, приходской священник обратился к крестьянину, часами сидевшему в церкви. Четок он не перебирал, губы у него не шевелились, он просто сидел. И священник его спросил: «Что ты часами делаешь в церкви?» Тот ответил: « Я на Него гляжу, Он на меня, и нам так хорошо друг с другом…»
Иногда, настрой на молитву или молчание, более важны, чем сама молитва, потому что мы настраиваемся сердцем, ловим чувствования свои сердечные, пытаемся впитать спокойствие, уловить мгновения благодати, а молитву исполняем, зачастую только словами и они глушат сердечные дуновения.
Или на пути искания, человек может молиться глубоким криком души: Где Ты, Господи? Откройся мне, я не могу жить без смысла и без цели! Я теперь понимаю, что я не самодовлеющее существо, что весь мир мал, чтобы наполнить меня – но кто заполнит эту глубинную пустоту?
Человек ищет полноты и совершенства, которых не может дать ему одно лишь природное бытие. Круг его исканий не только вещественный мир вокруг, в определенный момент происходит какой то «щелчек», переживание или мира красоты, или мира глубин собственной души, или уже веяние Божьего Духа.
Человек так глубок! – а так часто он живет поверхностно, только поверхностными чувствами и понятиями. Вместо того чтобы жить из глубины, действовать из сердцевины своего бытия, мы живем отраженной жизнью. Внешней информацией, пустой, как воздушный шар, внешними обстоятельствами, лучами, которые падают на нас. Поэтому нам становится часто – пусто. Пусто от бессмысленности и мелочности происходящего. Мы интуитивно понимаем, что есть что то очень важное, находящееся где то рядом, но заняться поиском этого нам не в досуг.
Оставаясь один на один с собой, мы вдруг обнаруживаем, что долго оставаться одним не получается. От силы минут десять. Дальше становится скучно. А дальше мы начинаем метаться в поиске этой поверхностной жизни: или включаем телевизор, или звоним друзьям, или в социальных сетях просматриваем переписку, или сканвордами — уничтожаем, коротаем время.
А как оно ценно! Но почему? А потому что, во мне ничего нет, чем бы питаться. И тут обнаруживается, что человек большей частью не живет, а реагирует на то, что случается. То есть живет отраженной жизнью, как можно отражать свет. А когда остаемся одни, оказывается, что мы действительно не умеем изнутри себя как то действовать, жить. Если принудить себя к одиночеству, то через некоторое время делается просто страшновато, потому что делается темно, и тесно, и страшно в этой пустыне. Пустыня — это не только место не заселенное, это всякое место, где пусто.
Такая пустыня бывает у человека в сердце. И вот делается страшно в этой пустыне. Человек иногда восклицает: «Пусто мне!», «кто-то навел на меня порчу». В такой пустыне некоторые погибают. Кто-то уходит в запой, спасаясь от этого одиночества. Кто-то выбрасывается из окна. Человек умирает от одиночества, от отсутствия заботы. Это пустыня. Это глубокая проблема сегодня. «Пусто мне!»
А надо идти. И это выход. Многие христиане специально ищут пустынничество, одиночество. Потому что, есть выход в общении с ..Богом. Только надо научиться этому. Системное молитвенное общение с чтениями святых, с духовными наставлениями, с постоянным распознанием Бога. А глубины Его бездонны. Жизни не хватит познать себя через Него, не говоря уже о познании Его.
Так вот, надо идти дальше, во тьму, во мрак, в то узкое ущелье, идти дальше, не ожидая себе света, не ожидая ничего, зная, что когда придет время – свет воссияет, встреча совершится; а пока — пусть будет темно, пусть будет ночь.
И вот так идешь, и если претерпеть до конца, тогда придешь в то место, где снова поднимается заря. И это – единственное, что мы можем сделать для того, чтобы встретить Бога в молитве. И если этим заниматься неспешно, а просто изо дня день, то в какой-то момент может установиться внутри так, что уже никакие внешние обстоятельства тебя изнутри не выведут. Тогда можно и говорить и читать и общаться, и работать изнутри, от куда-то из той глубины, от куда бьет ключ жизни.
Спасение наше в Иисусовой молитве: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного!», спасение, потому, что для бесов нас преследующих, имя Христа-ужас. Они бегут от Его Имени.
Мы называет Иисуса Христа своим Господом не только, потому что Он – Творец, не только потому что Он – Бог, но потому что мы собственной волей, без принуждения, избрали Его Господином, Хозяином нашей жизни. Это значит, между нами устанавливается связь взаимной верности, преданности, нам дорого каждое Его слово, желание, заповедь.
Мы называем Его Господом, чтобы Он господствовал и в нашей жизни и через нас, в жизни других. Но господство Его заключается в любви, а не во власти. Называя Его Господом, мы отдаем себя служению любви.
Надо искать те места в Евангелии, они такие драгоценные в нашей жизни, — которые прямо с сердце бьют. Эти места указывают нам, в чем мы сейчас, уже теперь Богу душой сродни, о чем я и Он думаем одинаково. Эти места нам указывают на малюсенький участок, где встреча между Христом и нами уже где-то глубинно совершилась. Их надо отметить, пережить и сохранить в своем записном порядке — эту богосообразность, чтобы периодически заглядывать, переживать и наслаждаться этим восторгом встречи.
После этого надо уже творчески расти, преодолевая трудности, лень. Святые Отцы Церкви, опытные наставники учат нас, чтобы мы о Боге узнавали все, что только можем. А если не будем бороться, преодолевать, расти, мы умрем, умрет что-то, что уже живо в тебе. Постепенно, можно расчищать свой образ, пока он не станет сообразен Богу, пока он не будет образом и подобием, похожестью.
Рост может быть бесконечным. И в этом сладость. Узнавая Бога все больше и больше, тем не менее, на молитву мы становимся перед Богом без всяких образов и представлений, перед Богом, не постигнутым еще нами, Богом во всей Его бесконечной сложности и простоте, во всей непостижимости.
Настрой на молитву более важен, потому что мы настраиваемся сердцем, а молитву исполняем, зачастую только словами и они глушат сердце.
Философия собственника: вот я взял в свою руку часы, которые в общем то ничего не стоят, но они мои. Закрыл руку, и часы мои. А рука: ее… больше нет! Осталась только одна-другая рука. Возьми и в нее что-нибудь. У меня.. и ее нет. А возьми я, таким образом, как жадный хозяин, что-нибудь в свое сердце – и сердце занято до отказа, и нет сердца ни для кого другого. Богатеет человек, чего только у него нет. Только сначала и рук нет и сердца нет и ума больше нет, и кончается тем, что он ничем не обладает, а сам стал предметом обладания.
«Если Сын есть Слово Отчее, то Бог – это то, бездонное безмолвие, из которого только и может прозвучать слово, до конца совпадающее с молчанием и выражающее его».
Каждая душа, обретшая Христа, отныне знает, что человек- не одинокий скиталец черной космической пустыни, а дитя Божие, соучастник Божественных замыслов. В Нем сокровенный и непостижимый Творец стал близок нам, и это наполняет жизнь радостью, красотой и смыслом. Нет больше «пугающего безмолвия бездны», над всем свет Христов и любовь Отца Небесного.
…Но исполняйтесь Духом, назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными, поя и воспевая в сердцах ваших Господу, благодаря всегда за все Бога и Отца, во имя Господа нашего Иисуса Христа.(Павел Ефесянам 5-19)Апостол Павел подсказывает нам как обретать Христа и Его Свет в нашу душу.
