Не все в жизни сладко бывает, а жизнь по пророчеству старцев обещает великие испытания. В фильме «Безотцовщина» , мать-старуха откровенно рассказывает о своих испытаниях. «…Разве это горе сынок? Горе это когда похоронку на мужа получаешь. Думала что душа с телом разлучается. Горе — это когда сына на войну посылаешь, молодого, нежного, несмышленого, не целованного и на него похоронку получаешь.»
Если «внешний» материальный человек живет днем, то «внутренний», то есть его дух, живет ночью общаясь с ангельским миром. Но опыт этого общения раскрывается только после разлучения души с телом. А иногда у человека во сне отражаются не только дневные переживания и накопившийся в подсознании опыт, но и общение духа с тонким миром, Это зависит и от психического состояния и от чистоты духовной.(Из опыта старцев),
Погоня. Опыт такой встречи передан в следующем рассказе.
Однажды монах Алексей впал в крайнюю степень уныния и отчаяния. Духовника, к которому обычно обращался он в такие минуты, уже не было в живых. Взмолился тогда монах к почившему старцу о горестях своих! ..
Дальше он рассказывает:
— Все мы боимся не выдержать испытаний. Особенно мучений. А они, судя по всему, за Веру будут непременно. И время это приближается. Неуверенность рождает страх. Страх, — боязливость и раздражение. Мир душевный расстраивается и утрачивается. Как с этим жить? ..
Нося в себе эту тревогу, не имея в этот момент духовника, возможности разрешить разлад в себе, обратился я мысленно к духовному отцу в отчаянии с мольбой, чтобы укрепил он, дал сил в терпении. И он, старец мой, услышал, вымолил, чтобы дано мне было выразительное видение … Вижу себя бегущим вверх по каменистой дороге. Справа — отвесная скала. Слева — пропасть. Лето. Ласковый южный вечер. А мне не до того. В тревоге большой я. Один, но чувствую, что сзади меня кто-то преследует и потому мне путь один — по дороге вверх. Уже задыхаюсь, ноги предельно устали, не несут меня … Вижу, уже близко, выбегают из-за поворота преследователи мои. Настигают меня …
И вот!.. Хватает сил мне только два шага сделать свинцовыми, непослушными ногами в сторону каменной стены, подальше от края пропасти. Один из преследователей настигнув меня, одним движением хватает сзади за одежду и валит вниз. Да я и сам от усталости, падаю коленями на камни мостовой, лицом к отвесной скале. Подбегает и второй преследователь …
Едва переведя дыхание, лихорадочно выкрикиваю:
— Дайте, помолиться ….
Спиной чувствую, как рука схватившего меня чуть ослабела. Значит, позволение есть!
Со всем порывом, силою души, устремляю взор свой и всё существо своё, в последний миг, вверх! Над собою! .. Небо закрыто скалой и потому взгляд упирается только в каменную стену у горы.
И, чудо! ..
Там появился какой-то свет. Он быстро приближается, растёт. Но вот свет в центре своём немного разряжается и я различаю в нём, черты человеческого лица … Кого-то очень знакомого, дорогого … Господи! .. Это же лик Самого Спасителя! .. Он, Сам!! .. Ко мне ничтожному, грешному, недостойному является, приближается …
Приблизился так, что, кажется, вытяни руку и дотронешься до Него! ..
От страха, стыда за греховность, недостоинство своё, опустил я глаза на миг. Но тут же вспомнив, что мне дан краткий миг, как утопающий, бросился глазами, всею душою к Нему, а Он! .. Сверхдобрый, Всепрощающий, Всемилостивейший, безмерно Любящий нас … Он смотрит на меня ласково, ободряюще. Рванулся я к Нему всем существом своим!.. Захлёбываясь, зашептал горячие свои молитвы.
Как же он радостно принимал мольбы, раскаяние в грехах моих! .. Весь полностью ушёл я в это обращение, общение с Ним! .. Для меня всё другое исчезло на этот момент.
Ничего и никого другого не видел, не воспринимал. На это время был только Тот, Кто явился из стены. Только Он! ..
Безразличны были для меня оба преследователя. Что они сейчас сделают? … Наверняка ничего хорошего. Сейчас наверное камень берут с дороги, чтобы шарахнуть меня по голове. Пусть! Не страшно! Что угодно пусть происходит. Только чтобы не уходил, не исчезал этот чудный Образ. Чтобы не сменился Его ласковый, ободряющий взор, на суровый, негодующий … С Ним ничего не страшно! .. Наоборот — радостно так, как никогда в жизни, в самые приятные времена! Пусть, пусть бьют, колотят, проломят затылок, ерунда, всё это!.. Самое главное Он рядом! Он со мною, недостойным!.. Ждёт, принимает к Себе, последний прыжок мой из бренного тела. А если так, то что может быть страшным для меня?! .. Ни-че-го! Только быть с Ним, угодить Ему, не огорчить и не предать Его в этот последний миг! ..
Мне стало легко, радостно. Более того, я захотел, возжаждал, чтобы быстрей меня шарахнули по затылку булыжником. Чтобы я быстрее, скорее, пока свет этот не исчез, не погас, перешёл к Нему. Вот где истинное Счастье, Радость!.. Вот куда надо стремиться! …
Ну же! Помощники мне в этом, добивайте меня!.. Скорее!.. К Нему хочу!! Тут видение разом исчезло. Оставив меня с острым чувством досады.
Обычно пробуждение от тревожного сна — радостно, тут же наоборот. Чувство большой утраты охватило меня, будто меня лишили самого дорогого.
Сон оборвался, остановив и гибель мою и тот прекрасный Переход к свету, который должен был последовать за тем.
Вот так, мой старец укрепил меня. Услышал меня, батюшка мой бесценный! Внял моей слёзной просьбе о помощи в смутном, растерянном положении моем.
Показанное мне, было дано конечно же по просьбе моего старца. Как же недостоин я этого, как и того чуда, что привёл Спаситель меня, в своё время, к моему духовному отцу и он принял меня в число окормляющихся у него.
Упросил он Господа, чтобы показал Он мне, дал пережить ту жуткую погоню и страхи, а через то показал, что ничего не нужно страшиться, Заступник наш везде! Он не даст напрасно и волосу погибнуть, не то, что человеку. Главное же то, что смерть — не страшна, как её малюют. Это не конец всему! Дано было понять мне опытно, что напрасны тревоги, волнения, ни к чему они. Потому что за ними, при уходе отсюда, выходе из грешного тела — радость необыкновенная, жизнь истинная! Это лишь переход к Нему, Любящему и Милующему.
Помолчав немного, подумав о чём-то, монах продолжил:
— Ничего теперь не страшно мне … Кроме того, со мною старец мой, который даже оттуда, помогает, молится, страдает обо мне грешнейшем. Батюшка мой слышит меня! Он всегда — со мной! радостно улыбаясь признался монах.
Закончил же уверенно и строго. — Кроме грехов, нет ничего страшного на земле. Должна быть только одна боязнь в нас — отпасть от Бога, боязнь лишиться той благодати, которая мне показана и которой я буду жаждать уже всегда. И радостно мне от этого и хочу радостью этой делиться со всеми, что ожидает нас то, ради чего живет наш христианский мир.